Каждый год в начале декабря к барсуку Тихону приходил в гости его друг, бобер Иван, и они вдвоем пекли рождественские кексы. Подготовку к этой встрече Тихон начинал еще летом. Сушил орехи и вишню, доставал вкусный изюм.За три недели до Рождества Тихон с другом выбирали день, когда жены не будет дома, встречались пораньше и приступали к кексам. Сначала доставали замоченный в портвейне изюм, резали другие сухофрукты. Не забывая выпить по рюмочке.
– А что, друг Иван, хорошо, что мы с тобой собрались в этом году! – сказал Тихон, – а то вчера я хандрил и думал, зачем я договорился с Иваном, ничего мне не хочется, никаких кексов. – Знаешь, Тихон, – ответил Иван, – я тоже сегодня утром хотел передать тебе письмо с сорокой, что заболел и не приду. Устал очень в последнее время. Но потом решил, что не могу тебя подвести, ты же все лето запасал орехи и сухофрукты, нехорошо получится. А теперь я рад, что пришел. – Дааа, видишь, мы какие стали, немолодые уже звери… устаем, хандрим… давай еще по рюмахе! – философски отозвался Тихон.
Потом друзья делали тесто. Отмеряли муку, масло, сахар, мололи корицу и гвоздику. Иван клал, а Тихон мешал, Иван клал еще, и Тихон еще мешал. Иван отходил, прищуривал глаз, ему казалось, что яиц слишком много. – Давай положим семь, а не восемь, а то жидковато получается. – Спокойно, друг, – отвечал Тихон, мы с тобой все делаем по рецепту, не первый год уже. И Иван соглашался. Тесто получилось ароматное, со специями. И коричневое, потому что с патокой.
Когда все было готово, сделали первую порцию кексов, выложили их в формы. Хотели уже в печь засовывать, и тут Иван говорит. – Стой, Тихон, подожди, смотри какая красота. Хочу нарисовать наш стол, будущий кекс, тесто и оставшиеся сухофрукты. Получится прекрасный натюрморт. – Конечно, давай, – обрадовался Тихон, – отличная идея, будем потом всем в лесу показывать, как мы с тобой кексы пекли. Ты рисуй, а я пока придумаю название для картины.
Тихон принес Ивану бумагу и краски. Иван долго ходил вокруг стола и выбирал ракурс. Наконец нашел и начал рисовать. Тихон подпер голову лапой и задумался. – Можно назвать картину «Тихон и Иван пекут кексы». Или «Иван и Тихон пекут кексы», так более вежливо. Но ведь кексы рождественские, значит «Иван и Тихон пекут рождественские кексы». Или «Раз в году Иван и Тихон пекут рождественские кексы». Пожалуй, это слишком длинное название. Вдруг Тихон сообразил, что ни его, ни Ивана на картине не будет, поэтому странно называть ее «Иван и Тихон…». Потом Тихон вспомнил их разговор с Иваном, и решил назвать картину «Лекарство от хандры». – Нет, лучше «Ароматное лекарство от хандры». Это лаконично и оригинально, – решил Тихон и остался доволен собой. Тут и Иван закончил рисовать картину.
Друзья поставили кексы в печь, а сами продолжили разговор. Выпили за хозяина. Потом за гостя. Немного посплетничали. Перекусили. Пожаловались друг другу на жизнь. Выпили. Посмеялись. Еще перекусили. Загрузили печься остальные кексы.
Вскоре вернулась жена. Она повела влажным носом и загадочно улыбнулась. Тихон забеспокоился, сможет ли она выдержать до Рождества и не съесть кексы раньше. Решил, что надо их получше припрятать, пока они зреют.
Вечером все кексы были готовы и пропитаны портвейном. Они лежали рядком и соблазнительно пахли. Друзья вместе с женой поужинали и напились чаю. Иванову часть кексов завернули в пергаментную бумагу, и Иван побрел по зимнему лесу домой.
Жена легла спать, а Тихон сидел у печи и смотрел на огонь. Он думал о том, какой будет вкусный кекс через три недели. Представлял, как разрежет его острым ножом и увидит рассыпчатый шоколадный срез, полный изюма и орехов. И было ему тепло и хорошо. – Как иногда легко быть счастливым, – удивился Тихон.