Тихон проснулся. Даже не открывая глаз, почувствовал, что сегодня опять ничего хорошего не случится. А плохое – наверняка.
Зима. Холодно. Противно. Выходить из норы не хочется. А запасы кончились. Надо идти, искать. Лапами по холодному снегу. На ветру. С елок падают комья мокрого снега. Или того хуже ледяные капли. Шкура не греет. Представив все это, Тихон жалобно заскулил.
Что за жизнь такая у барсуков? То ли дело у медведей…, – пронеслась в голове привычная мысль. С другой стороны, есть куча барсуков, которым зима не в тягость. Они даже радуются и играют в следы на снегу. Пишут письма счастья, называют зиму волшебной, снег пушистым, друг друга любимыми котиками… Фу, гадость какая! Слышать не могу!
Тихон знал, как называется его состояние. Умные барсуки говорили, что это Хандра барсучья зимняя. Ей подвержены барсуки с тонкой шерстью. Возникает преимущественно зимой, длится от недели до 5-ти месяцев. Проходит самопроизвольно. Не лечится.
Тихон закутался получше в одеяло. Может я не буду сегодня вставать? Сделаю вид, что я не просыпался, – решил Тихон, свернулся в клубок и накрыл морду хвостом.
В нору ввалилась довольная жена. – Там сегодня солнце, – с порога сообщила она.
– Солнце, – печально повторил Тихон. Он знал, что такая незначительная вещь как солнце, не может повлиять на зимнюю хандру, если она уже началась.
– Давай, пойдем, погуляем, побегаем! – пинала Тихона в бок жена.
Тихон подоткнул вокруг себя одеяло, свернулся еще плотнее в клубок и ничего не ответил. Лежа в темноте под одеялом, он ждал весны.